Картина третья – Винный Автомат
После школы Юрка сразу поступил в МИСИС. Не то что бы его сильно вдохновляли стали и сплавы, но против учебы как таковой он не возражал, о будущей профессии особо не задумывался, и выбор ВУЗа был осуществлен скорее сестрой, которая уже работала инженером-химиком на военном заводе и в принципе более или менее содержала всю семью. Поступил он легко, особо не готовясь, впрочем он всегда легко и без напряга учился. Учеба же как таковая особо не волновала, но сесии сдавал с первого захода, жить почти сразу перебрался в общагу, а дома появлялся только перехватить пятерку до стипендии, да сменить зимнюю куртку на летние рубашки.
Отца к тому времени совсем парализовало, ходить он еще мог, но с трудом и только на костылях, и из квартиры особо не выбирался. Отец был вечно недоволен и ругался на врачей, политику, жизнь вообще и непутевого младшего сына в частности. Когда Юрка заходил домой, отец обычно сидел у окна рядом с огромным изрядно обтрепанным кустом алое и что-то читал. Врачи прописали ему иодную настойку алое, но отец не разрешал матери ее готовить. – Бабские штучки, — говорил он, наливал в рюмку иод на спирту, выпивал залпом, отламывал лист алое от куста и с хрустом им закусывал. Если сын пытался стрельнуть несколько рублей до стипендии, отец вскипал, и начинал гоняться за ним ко комнате, норовя побить костылем. Впрочем гоняться — это сильно сказано, отец ковылял вокруг стоящего посреди комнаты стола, размахивая костылем, и что бы удержаться на дистанции достаточно было медленно уходить от него. Потом Юрка жалел, что хоть раз не дал отцу догнать себя и стукнуть, какой-то легкий необъяснимый осадок вины именно за эти гонки остался у него в душе навсегда.
Недалеко от иститута был винный автомат. Небольшое сумрачое помещение со стоячими столиками, стойкой с буфетчицей, где можно было купить бутерброд с подвядшей колбасой и разменять мелочь для автоматов. Стакан сухого – пятнадцать копеек, портвейн – двадцать. Удачное место, что бы слинять с особо скучной пары с парой корешей, поболтать за стаканчиком – другим, и вернуться к следующей паре. Или не вернуться. Как то особенно заскучав, Юрка слинял туда в одиночестве. Автомат не желал принимать последний десятик и упорно сплевывал его обратно, буфетчица недобро поглядывала из-за стойки, и тут из за его плеча появилась чья то рука, взяла из его пальцев злополучную монету, кинула в утробу автомата, который ее безропотно сожрал, будто пред этим не сопровляся так отчаянно, и налил стакан вина. Так Юрка познакомился с Игорем. Игорь был старше на несколько лет, числился студнтом все того же МИСИС, но похоже последние несколько лет там появлялся только что бы мистическим образом продлить академический отпуск, и являлся любимым и единственным внуком вдовы известного хирурга, которая умерев, завещала ему квартиру, забитую книжными томами и антиквариатом, впрочем разделение было условным, поскольку среди кнжных томов антиквариата тоже хватало. Игорь был феерически начитан, причем читал на английском и французком, что не слишком то было распространено по тем временам, любил циторовать греческих философов и всегда при нем была какая-нибудь книга из бабушкиной библиотеки, которую он и читал, если только не пил в тот момент или не играл. Юрке, который уже давно читал запоем всю философию, которую мог найти в свободном доступе в городских библиотеках, он таскал редкие переводные издания и всегда сожалел, что многих переводов в библиотеке предков не водится, ибо есть оригиналы. На оригиналы Юрка не замахивался. Пил Игорь впрочем вполне умеренно, всегда себя контролировал и мог даже отказаться от очередного стакана в студенческой компании, а вот играл он запойно. Деньги у него всегда были, слава ломбардам, антикварным магазинам, букинистам и наследству бабушки, которое потихоньку убывало. Книги Игорь впрочем продавать не любил, но пока ему хватало мебели, миниатюр и всяких старинных финтифлюшек. Играл он только и исключительно в покер. Впрочем надо сказать, что играл он неплохо и хотя общий баланс был скорее отрицательным, чем положительным или хотя бы нейтральным, вещи из бабушкиного дома выносились не так уж часто и хватало их надолго. На квартире у него проходили самые крупные игры в столице,в том числе с участием самого известного игрока в покер в первопрестольной на тот момент. Легального в этом было понятно мало и каждая такая была окутана для Юрки флером таиственности и романтики. Учавствовать в Игре Игорь ему запретил. Поиграл с ним немного на копейки, понял, что игрок в покер из Юрки никакой, и сказал — или мы друзья, ты ночуешь у меня, читаешь книги, мы пьем с тобой и трепемся за жизнь и великое, или ты играешь и тогда мы друг другу никто. Тяги к игре у Юрки впрочем никогда особой не было, т.е была, но там, где ставка жизнь, а не деньги, где адреналин подстегивает сердце, и каждый следующий шаг ведет к неизветсному, и эту тягу он удовлетворит потом, а азартные игры оставляли его равнодушным, но он любил сидеть в квартике у Игоря когда шла Игра, где-нибудь в углу в кресле с книгой, изредко поглядывая на каменные лица за столом, слушая шелест карт и скупые коды называемых комбинаций. В квартире впрочем происходили два варианта игры. Первый, который он любил смотреть, игра собравшихся профессионалов, она проходила в тишине, никто не пил до окончания игры, только непрерывно курили, все были предельно вежливы и корректны. После окончания передавались деньги или расписки, участники все с теми же каменными лицами распивали бутылку коньку и разъезжались, выразив пожелания скорой встречи. Однако порой мастера спускали деньги и требовалось срочно пополнить запасы. Тогда разыгрывался план – подои лоха. В каком-нибудь дорогом ресторане подбирали парочку азартных лопухов при деньгах, расписывали прелести большой игры и легкой наживы и привозили на квартиру поиграть. Классическая схема прочем, широко известная и многократно описанная. Особенностью игры на квартире у Игоря было то, что там никогда не мухлевали. Схема строилась впрочем тоже классически – дать лопуху повыигрывать, а потом в несколько приемов полностью рздеть. Здесь уже никаких расписок не принмалось и деньги и драгоценности просили показать вперед. Но никаких крапленых колод, никаких карт в рукавах, все по честному. Для покера. Эти игры Юрка не любил, там шумели, орали и бурно демострировали эмоции. С них он обычно уходил.
С Игорем они дружили где-то год. Читали одних философов, пили, спорили до хрипоты над мироустройством, играли. Потом как-то Игорь не пришел в оговоренное время в винный автомат. И на следующий день не пришел, и через неделю. Юрка сходил к нему домой, квартира была опечатана. Так и остался у него томик Плутарха издания 19-го века в коже с зотоым обрезом и воспоминания о парне, чьей легкой руки слушался даже вредный винный автомат.
Продолжение следует.
