И завершающая часть мероприятия. С утра прогулялась на те же скалы над концом порогом повзирать на окружающую действительность, чуть в этот порог же в задумчивости и не рухнула оттуда.
Народ готовит завтрак.
Вот так елки на скалах и растут, распустив корни в тонюсеньком слое земли и готовые рухнуть при любом сильном ветре.
Пора грузить плавсредства и плюхаться в порог.
Четверка и рафт пошли купаться, а я пошла их снимать. Поскольку все снималось на умирающую камеру, которая объективом еле двигала и соответственно нестатичные объекты снимала с трудом, то вышло хреново. Пардон.
Четверка пошла.
И рафт за ними следом.
Потом быстренько проскочили мы. Недобрые товарищи делали ставки перевернет нашу легкую двойку на валу или нет, но просчитались.
И вниз по успокаивающейся реке к впадению ее в Lac Manicouagan, где нас должен подобрать самолет. А берега становятся крайне интересными. Если кто еще помнит, то Lac Manicouagan очень крупная астроблема, и импактая трансформация пород наблюдается здесь уже во всем своем великолепии.
В какой-то момент бодрящий ветерок в лицо начал усиливаться и навевать нехрошие предчувствия. Пока течение имело место быть, наше преимущество в битве с ветром было неоспоримым, но когда подпертая водохранилищем река перешла в залив, а ветер еще поднажал, наш выигрыш перестал быть неоспоримым.
В водохранилище скинули воду на два с лишним ветра и бобровые хатки стоят на берегах в весь свой немаленький размер. Хаток много. Бобров соответственно тоже, свежая бобровая грызня встречается повсеместно.
Когда выплыли к водохранилищу ветер совершенно озверел, так что в какой-то момент битва с камнем начала проигрываться, как не напирай на весло, а двигаешься в сторону, противоположную предполагаемой. Но мы таки дожали и выбрались на берег водохранилища. Пока поджидали тяжелые четверку и рафт, пошли искать посеянные в прошлом году удочки. За полной неузнаваемостью местности по причине сброса воды, утопали километра на полтора дальше, чем нужно. Гулять в неопрене под внезапно появившимся солнцем, это та еще сауна скажу я вам. Честно говоря меня терзали смутные сомнения в возможности найти несколько удочек, год назад забытых неизвестно где на диком озере. Но что характерно, я же на них и накнулась. Деревянные ручки были малось погрызены бобрами, но в целом имущество было жизнеспособно.
Тут подошли остальные, мы выгребли в заливчик и стали паковать плавсредства, поджидая самолеты.
Еле успели упаковаться, как прилетела Выдра, а за нею и Бобрик.
Выдра нагрузилась и улетает.
В этот раз я проникла в кабину Бобра и полюбила его тут же всей душой.
Летим.
Прилетели мы на базу часов в шесть вечера. Разгрузить самолеты, перепаковать имущество, загрузить машины. Американская часть компании погрузилась в свою машину и двинула домой, а за нею и мы с монреальцами догрузили ЗИЛ и выдвинулись вперед.
Надо заметить, что время было восемь вечера и за весь день мы только позавтракали, соответсвенно первой же фразой, произнесенной чуть ли не хором было, что не плохо бы найти какой-нибудь ресторанчик и пожрать, бо кому-то всю ночь ехать, а кому-то и сутки. Монреальцы тут припомнили какой-то местный сетевой ресторанчик, где дивно готовят курицу, курица потянула за собой вино, и мысль найти этот ресторанчик и сожрать пресловутоую курицу, запив сухим красным, перешла в навязчивую идею. Ну вы заметили, воскресенье, восемь вечера, до ближайшей цивилизации рулить и рулить. Когда мы до этой самой ближайшей цивилизации добрались могзи и желудки наши были истерзаны видениями курицы, хрустальных бокалов, к которым плавно добавился андреев вожделенный ягненок, на часах была полночь, а единственным открытом заведением на весь городок — Макдональдс.
Итак, провинциальный тихий городок, полночь воскресенья, на улицах ни души, пять одичавших голодный личностей врываются в Макдональдс и требуют у нежных мальчивов, нежно лепечуших по французки, пожрать и побольше. А потом сидят и удовлетворенно пожирают гамбургеры с картошкой, маскирую их видениями ягненка и бургундского. Зрелище не для слабонервных квебекв.
В полдень прибыли в Монрель, миновав туманный ночной паром и сонный утренний Квебек-сити. И тут, ура Андрею, сбылось и красное вино, за предоставление которого мне любимой, ночью уже неосмотрительно было обещано простить подвернувшемуся герою все , и жереный ягненок и прочие радости цивилизованного бытия. И заключительный бросок до исходной точки нашего путешествия.
Finita
