Пинала меня публика, пинала, и вот я не выдержала и сдалась. Читайте про эпопею с Олимпусом или попытки катания на лыжах по колено в воде. Курсивом написаны записки Тофслы объективности за ради, что бы не говорили некоторые потом, что я изменяю действительность и поклепствую на честных и невиных граждан.
Итак, напоминаю, гора Олимпус находится в Olympic National Park штата Вашингтон, высота 2,400 метров, но подъем на нее начинается с уровня моря, и подход с того места до куда можно подъехать на машине феереически долог, что делает ее второй горой по долгодосягаемости в Северной Америке.
Некий факт: западная часть штата Вашингтон — одно из самых мокрых мест в мире, Olympic National Park — самое мокрое место в штате Вашингтон, гора Олимпус — самое мокрое место в Olympic National Park. Этому курьезному факту не придаешь особого значения до тех пор, пока не постараешься залезть на эту пресловутую гору под новый год (ах, да, это самый мокрый сезон).
Мы ездили в окрестности в середине ноября проверить что и как. В лесу на уровне моря лежал снег. Прилично так лежал и продолжал бурно идти. До начала подъема от парковки по лесу около 30 км пилить, развлечение само по себе забавное (Олимпус весьма себе техническая гора, а это значит, что надо тащить веревки и много железа для восхождения, а это в свою очередь значит, что рюкзаки таки тяжелые независимо от времени похода), а по глубокому снегу еще более забавное. Так что мы решили взять лыжи и пропилить эти 3о км, а также все расстояние дальше вверх до скал на лыжах. Взяли еще снегоступы на всякий случай, типа посмотреть каковы кондиции будут и выбрать.
Парковка от которой мы пойдем к горе.
Я стою на асфальте,
только в лыжи обутый,
толи лыжи не едут,
толи я эээ мда…
Помедитировав под дождем, лыжи, снегоступы и ложку снежную лопату решено оставить в машине, рюкзаки и так неподъемные, чтобы 60 км таскать лыжи, ботинки и снегоступы на своем хилом горбу фана ради.
Надо ли говорить, что предшествующая ночь традиционно располагала к резвому началу похода. Вечер за рождественской вечеринкой и сразу после нее за руль и вперед. Не, вели конечно по очереди, но многому ли это поможет..
Приехали в долину Hoh около полудня, засыпающие на лету. Заплатили за въезд в парк и поговорили с рейнджершей. Насилу отбились от пластмассовых антимедвежьих контейнеров, они там, типа, обязательны. Нам еще этих бочек не хватало! Снега нет и не предвидится.
Антимедвежьи контейнеры! В конце декабря! Этим тварям полагается спать и видеть счастливые сны. Я бы на их месте спала, под таким дождем шляться, надо мазохистом законченным быть. Впрочем они похоже и спали, как приличные, мы никого не видели, не слышали и не замечали. Еду не охраняемую никто не сожрал, и нас, впрочем, тоже..
Да ладно медведи, на выходе не тропу висит предупреждение (помеченное сентябрем) о высокой пожароопасности и запрете жечь костры. Эти рейнжеры пусть попробуют развести костер в этом болоте, насыщенном водой во всех четырех измерениях! Сомневаюсь, что им удастся, нетривиальная задача. Впрочем реальных рейнжеров, которые маршруты ходят, зимой в парке нет, а эта девочка, что торгует буклетиками в туристическом центре, сомневаюсь, что дальше чем на сто метров от этого пресловутого центра отходила.
На парковке обнаружили еще одного психа, из Нью-Йорка. Тоже идет на Олимпус. В одиночку. Болтун, что для солистов нехарактерно. Он мне подробно описал, что собирается сегодня ночевать на пятой миле, а завтра подняться до Elk Lake, откуда и полезет на Олимпус. При всем этом, маршрут собственно восхождения не представляет. Потыкали с ним пальцами в карту. Вот, говорю, я думаю про этот контрфорс. Интересно, отвечает, но скалы могут быть не полностью под снегом, тогда нужны специальные короткозубые кошки. Я, говорит, попробую традиционный маршрут по леднику. Про лавинную опасность в верхнем цирке, как и про то, кто его будет вытаскивать из трещины ежели что, он ничего сформулировать не смог. Зато, проходя мимо нас, остановился и посоветовал взять термос, чтобы, значит, с горячим чаем на маршруте силы быстрее восстанавливались. Мы что, совсем нафиг чайниками смотримся?! Я прикинул, что термос это еще полтора кила, и выложил gps, любезно одолженый Риском. Минус двести грамм, да.
Термос, что храктерно тоже не взяли. Что правильно. Бутылку с водой впрочем тоже забыли, что неправильно, но надо же что нибудь забыть, бутылка с водой в этой гиганской луже не самая большая потеря.
Впряглись Вышли на маршрут в 13:00.
В лесу идет дождь. Всегда. Безотносительно всего остального мира.
Красиво. Но очень мокро. Очень.
Вроде бы местами даже солнышко и голубое небо, но в лесу таки капает. А под деревьями даже льет. На деревьях трехметровые бороды из мха, на земле в основном мох и вода. Тропа хорошо размечена.
В нескольких местах поперек тропы лежат свежеповаленные деревья в три обхвата.
Вообще это жесть, лазить через деревья, которые в лежачем положении выше тебя ростом. А уж с рюкзаком..
Остановились на ночь на стоянке Happy 4, на гальке у самой реки. Нью-Йоркского маньяка видели на пятой миле, он остановился еще засветло.
Ночью стало резко холодно, все побелело и захрустело. Позвонили Цапле, отчитались за день и вырубились.
Хорошо вырубились. Мой день, состоявший из работы, рождественской гулянки и пули у Цапли, ночных сборов и восьми часов рулежки, оказался длиной в 38 часов, это если не считать полудремы в машине. После этого мы благополучно проспали почти до полудня. Продрыхли бы и больше, но разбудили ливень, сильный ветер и протекающая палатка.
Оказалось, что вечером забыл выключить телефон. Нам можно было звонить всю ночь, ага. Аккумулятор сел в ноль. Есть еще запасной, но теперь звонить будем не каждый день.
Ладно, в 300 метрах от нас был шелтер (три стены и крыша, перетащили вещи, включая палатку не разбирая, под него.
Льет. Все мокрое, под ногами болотце, небеса разверстые, дрова, гмм, ну скажем мокрые. В этом лесу вообще ничего сухого нет, что характерно. Замерзаем. Надо разжечь костер. Тофсла героически добыл отличную сухую тую (которая red ceder по местному). Он ее и так и сяк и об косяк, она не горит. Ваще, будто и не дерево вовсе. Как он развел костер, это была мистери я и нечеловеческий подвиг (ладно пресловутая туя, но спички тоже как то особо гореть не хотели). Оказалось мокрая осина горит много лучше сухой туи. Та впрочем тоже горит, если кинуть ее в раскочегаренную доменную печь, но там много что горит. Все в этом дождевом лесу не как у людей.
В лесу идет дождь. Стоим на месте, решаем технические проблемы. Ощущение, что мы посреди топкого болота, к счастью, мелкого. Местные хвойные сушины не горят. Вообще не горят. Пришлось их сжигать в жарком пламени насквозь промокшей ольхи.
По летней сухости тоскуя
Мы на костер пилили тую.
Как ни крутил ту тую я,
Не греет туя ни в какую.
Я знаю, чем теперь рискую —
От Буфы в ухо получу я,
Но это Цапле продиктую,
Пускай в ЖЖ опубликует.
На следующий день потопали дальше. Рюкзаки драматически тяжелеют с каждым шагом. Вполне себе в буквальном смысле, если первый день дождь шел, то теперь льет и лить будет до конца нашего маршрута. Рюкзаки быстро и полноценно пропитываются водой. Воде этой деваться некуда, она может только заместится более свежей водой.
Грибочки растут, самые разнообразные, и ничего, что уже конец декабря.
На нас льет, а буквально сто метров повыше уже вполне себе снег, и не мало…
На подъеме к мосту через каньон встретили Нью-Йоркского маньяка. В шортах до колен и в гольфах до колен. Он дошел, как и планировал, до Elk Lake. Там и застрял. Пофотал, и идет вниз. Я ж, говорит, больше по пейзажам. И тычет пальцем в свою камерку в полиэтиленовом пакете. Потом посмотрел с уважением на Буфин кофр с зеркалкой, и разразился тирадой про то, что тут в это время года ходят только идиоты уважаемые люди (дословно: this place at this time of the year separates babies from serious shit adventurers). Сам ты shit adventurer, дружно подумали мы и вежливо поулыбались.
В лесу идет дождь. На реке может идти снег, сыпать град или светить солнце, пофиг. В лесу льет. Деревня Гадюкино, большая такая.
Что характерно, не смотря на стену дождя, под ногами лед. Почва промерзшая по самое немогу. Вечная мерзлота какая-то на 48 параллели.
Между запертой рейженрской станцией (км 25 от паркомки) и Elk Lake имеет место глубокое ущелье с мостиком.
От мостика начинаем резко набирать высоту. Дождь переходит в снег с дождем, потом в дождь со снегом, потом в мокрый снег. На Elk Lakе все уже покрыто снегом, снег валит тяжелой пеленой, не видно не только что горы, но и самого озера толком не видно.
На Elk Lake стоит шелтер. Это три стены и крыша. И еще две пары нар, как в купейном вагоне. Какая религия не позволяет в таких шелтерах делать еще и какое-либо подобие четвертой стены? Ну хотя бы частично? Загадка. В терминологии Буфы такие ночевки назывались «спать на улице». А в промокающей тряпичной штуковине — это не на улице, нет, это «в палатке».
Не, а это что, не на улице?!
И замете, я вовсе не предлагала спать в палатке, но кто посмеет утверждать, что спать на этом насесте — это спать в помещении?! (Но сознаюсь, не замерзли даже, что мне странно впрочем). Костры там жечь запрещено, да и не из чего особенно, осины на этой высоте не растут, а раскочегарить мокрую тую без спецсредств категорически невозможно. Пришлось сограваться внутренними ресурсами, а слово «высохнуть» просто забыть как не существующее в этой реальности.
Утром снега как-то меньше не стало, его стало больше, он стал еще мокрее, и к нему добавился туман.
Это пятиминутное улучшение видимости. Все остальное время просто было дальше 10 метров ничего особо не видно.
Это озеро.
А вот там (примерно по центру, за тем непроницаемым белым маревом, а не то что вы видите) — Олимпус.
Вокруг снег, много. Тропа наверх, к Glacier Meadows (это откуда летом ходят на вершину), через пару сотен метров теряется в снегу. Мы ее очень разнообразно искали. То в пятиметровом каньоне, то на крутых скалах, то в непролазном ольховнике. Вымокали, возвращались и пробовали снова.
Видимости никакой. Даже если мы, пробарахтавшись в снегу эти пять километров по горизонтали и метров триста по вертикали, таки поднимемся за границу леса, непонятно, что нового мы там увидим, кроме той же стены густого снега.
Где-то от ледника (направление трудно определить, эхо) с интервалом в 4 — 4.5 часа доносится шепелявый грохот. Это не камнепад, это лавины. А снег все валит.
Да, тропа пропала, и найти ее не представлялось возможным. Снега стало сначало по колено, а потом по пояс. Снегоступы, даже если бы мы взяли, нас бы не спасли: снег очень мокрый и очень тяжелый, ну да, в нем бы на снегоступах проваливались бы не пояс, а по колено, но выдрать снегоступ с мокрым сугробом на нем на поверхность — отдельно светлое развлечение, я уже это проходила. Лыжи бы в этих условия так же не особо помогли. Мы бы могли конечно, убив день и себя продраться напрямик по азимуту к подножию ледника, а дальше то что? Видимости нет, лавины прут с завидной регулярностью ровно там куда нам надо, так что мы подумали, а надо ли оно нам, помучались душевно и решили повернуть обратно. Хоть и обидно, да.
Вот, наконец, после очередного утреннего ковыряния в тяжелом мокром снегу по грудь, Буфа скомандовала спуск.
До летней станции, где стоит очередной шелтер, 11 км, вниз. К сумеркам дойдем.
В лесу идет дождь. Уже писал, да? Чем ниже, тем дождь интенсивнее. С последним светом подошли к шелтеру. И обнаружили, что шелтер занят! Еще два психа. Парень и девчонка из Сан-Франциско. Крыша шелтера протекает, нары мокрые, короче, нам места нет.
Не, я была потрясена. Встретить в этих местах еще трех таких же идиотов! На вершину они, впрочем, и не собирались, но что за радость мокнуть в этом перенасыщенном водой лесу под новый год? Не понимаю я их.
Цель пропала, и сил моих оставаться в этом болоте больше не было.
До следующего шелтера на Happy 4 еще 6 км, оттуда до парковки еще 9.
Плотно поужинали, впряглись и побежали в темноту.
До шелтера на Happy 4 дошли без остановок за два часа, к 20:00. Мысль о том, что надо ставить лагерь, разводить костер (из туи, ага) и прочее, вызывает стойкое отвращение. На другой чаше весов еще 9 км с мешками, а дождь превратил мерянные 30 в немерянные черт знает сколько.
Решили ломиться дальше, только поменяли батарейки в фонарях.
На тропе стоит вода. То есть, где тропа горизонтальна, там стоит. В прочих местах течет, в среднем повыще щиколотки. В результате пропу используем как путеводную нить, а сами идем по болоту по лесу рядом.
Одежда уже насквозь мокрая, рюкзаки тоже. Мне еще как-то повезло, у меня полрюкзака железа было, оно от дождя тяжелее не становится.
Воздам диффирамб своей новой курточке кстати, таки то что было под ней, и куда вода не затекала через разнообразные отверстия, осталось сухим, что даже как то странно.
Перелезание через деревья, и днем-то нетривиальное, в потемках превратилось в неслабый экстрим. Одно дерево, особо здоровое, мы обошли по лесу. Потом минут двадцать искали в ольховнике тропу по другую сторону дерева.
Туи ненавижу! Они не горят, раз, перелазить через поваленные туи, осбенно под 30-кг рюкзаками, это отдельное развлечение, два, с них льет дождь, даже если он не идет с неба, три! Ужасные растения. Хоть и красивые.
Заполночь вышли к машине. Про настроение промолчу, но мне пришлось применять недозволенные методы…
Это наезд!
30 миль до Forks и, наконец, в полвторого ночи, сухое тепло мотеля.
Вот тут и произошло самое ужасное.
Ну кто пойдет в душ первым? Разумеется, дама.
Нет, это было не очень долго, минут 15.
Но она ухитрилась вылить на себя всю горячую воду мотеля! Не оставив даже слегка теплой!
Кто хоть раз промерзал под дождем околонулевой температуры может себе представить…
Нет, ну кто, кто мог подумать, что в отеле за какие-то 10 минут можно вылить всю горячую воду?! И она не нагреется обратно до утра?! В суд на них надо подать, я думаю. За моральную травму.
А на Олимпус придется еще раз пойти, не оставлять же гору не потоптанной. Вот прям этим летом и придется пойти. Интересно, там когда-нибудь бывается солнце?
