После ланча с муравьями углубились обратно в лес. Прямо незадолго до нашего появления по грязи тропы промчалась стая пекари – крохотных диких свинок с полосатой шкуркой. Свинки нам понятно не достались, только отпечатки острых копытец. Пока мы наслаждались свинскими следами здоровенная стая капуцинов совершила нападение, по тихому без объявления войны. Капуцины самы буйные и самы наглые из обитающих в тех местах обезьян. Они прискакивают из ниоткуда, спускаются пониже на вашу голову (нагадит заодно на вашу же голову могут), орут, скалят зубы, скачут туда сюда и вообще ведут себя как люди в зоопарке. Кстати оскал – демонстрация статуса, поэтому если оскалится в ответ, капуцин фигеет и задумывается. Я очень этим полюбила развлекаться. Слава богам меня снимать некому было за беседой с капуцинами.
Вот тут конкретно было ужасно темно, снимать приходилось при задранном ИЗО, для чего мой 70к плохо приспособлен, поэтому шумно ужасно, но решила все равно обезьянок показать.
Итак это были бандерлоги, а как они разбежались, так тут же нарисовался Каа. Каа мирно висел на кустике и меня презирал. Он меня игнорировал даже когда я ему стала объективом в морду тыкать. Правильно, лучший метог борьбы с паппараци – игнор.
Гнездо ткачиков. Хозяев не видно, но гнездо знатное, много ткачиков влезет.
Потом мы выбрели на берег, и пока ждали лодку я мучала сухопутных крабов. Их там тысячи, но маленьких. Большие были на острове Мона, но в ограниченных количествах, тут в неограниченных, но мелкие. Но размер же не повод неподомогаться до животного.
Потом пришел катер и спас несчастных крабов от меня.
Продолжение следует
