Итак, рапануйцы обосновались на острове. Понастроили хижин, небольших лодок для ловли рыбы, посадили бататы и развели кур.
И тут им стало скучно. Полинезийское хозяйство не требует много сил и времени. Обитатели других полинезийских островов развлекались войнами с соседями. Построить флот, изготовить оружие, сплавать на соседний остров и набить соседям морду — все это требует времени и сил. Тренироваться опять же регулярно нужно в воинском мастерстве. Празднования побед тоже целое дело, и способствует развитию искусств от танцев до кулинарии. А главное, определяет жизненную цель.
Но на проклятом острове нет календаря, в смысле все соседи настолько далеко, что о их существовании можно вообще забыть за ненадобностью. Сам остров катастрофически мал, да и население его на начальный момент было слишком небольшим, чтобы делится на два лагеря и устраивать внутренние разборки. Потом они это все равно с успехом проделали, но уже после того как знатно размножились.
Человку нужно более осмысленное дело, чем ловля кур, чтобы чувствовать себя человеком и рапануйцы увлеклись изготовлением скульптур. К делу они подошли с размахом. Собственно огромные каменные статуи моаи, которых в отдельные времена оказывалось больше чем живых обитателей острова — это лицо острова, именно то, что делает его известным всему миру и дает пассивный прокорм современным потомкам древних скульпторов.
Одно из самых интересных мест на острова — вулкан Рано Рорату.
Это бывшая каменоломня (камень рапануйцы все же использовали не только для изготовления статуй) и мастерская скульпторов. Большая часть моаи (а их обнаружено уже около тысячи, и периодически все еще находят новых) изготовлена именно здесь. Вся скульптурно-изготовительная часть расположена на внешней стороне вулкана, обращенной к морю.
Основная порода — вулканический туф, из него статуи и изготовлены. Что интересно, вырубали моаи прямо из скалы. Т.е. не добывали отделный кусок камня, из которого потом вырезали статую, как это принято у большинства скульпторов мира, а резали статую (обычно в положении лежа на спине) прямо из основной скалы, постепенно высвобождая ее. Когда уже практически готовую статую отделяла от материнской породы только тонкая перемычка вдоль позвоночника, ее подготавливали к транспортировке, ликвидировали перемычку и тащили моаи на место установки.
Часть скульптур в процессе изготовления переходила в брак (ударил не так, сколол лишнего, портретное сходство не удалось, и все такое), их бросали как есть и начинали делать новую.
Судя по всему, изготовление скульптур и вообще культ с ними связанный прекратился чуть ли не в один день, так что весь склон вулкана покрыт скульптурами разной степени готовности — от только начатых до готовых в процессе транспортировки. Есть что посмотреть.
Размерчик вариирует, причем склонность к гигантомании развивалась со временем. Начинали рапунийцы свою скульптурную деятельность с 2-3 метровых моаи, в процессе разогнались до 12 метровых (это самые большие из бывших установленными должным образом), а последняя, оставшаяся незаконченной, статуя уже в районе 20 метров.
Изготовление статуй происходило каменными же рубилами. Затупится рубило, пообтешется, его бросают, где стояли и берут новое. Так что там весь склон усыпан ими.
Были сомнения, что такие здоровенные фигуры из довольно твердого камня, да еще и в таком количестве, можно было наваять имевшимися в наличии инструментами, т.е грубо говоря, другими камнями, валяющимися под ногами. Приписывали изготовления статуй (и их траспортировку) чуть ли не инопланетянам. Однако, как показал Хейрдал в своем эсперименте, пионер в листе железа тоньше пяти милллиметров дырку делает одним только голым пальцем (с) хорошо мотивированный рапуниец при должном запасе времени выдолбит подручным булыжником хоть черта лысого, не то что 20-метрового истукана.
Собственно, кто все эти истуканы и зачем они? Поскольку к тому моменту, как европейцы заинтересовались рапунийскуй культурой, культ, завязанный на статуи давно сменился другим, а старые боги в человеческой памяти быстро затираются новыми, так что оперировать приходилось исключительно старыми легендами, не слишком то однозначными. Самый достоверный на настоящмй момент вариант — это посмертные скульптуры всяких великих людей — вождей, могучих воинов и прочих товарищей большой внуренней силы. Вот эта самая внутренная сила, мана, вещь вполне конкретная и для жизни полезная. И она перебирается из покойников, ей обладавшей в достаточной мере, в их статуи. И пребывая в статуях, всячески помогает своим наличием потомкам и соплеменникам великих людей в их нелегкой жизни.
И у моаи индивидуальные лица не только по тому, что трудно добиться хорошего воспроизведения объекта, вдвадцатером выдалбливая его булыжниками из скалы, но и потому как изображают они совершенно конкретных людей.
Но фомат, конечно, наредкость единообразный. Как кравило, это победрная стоячая статуя, с аккуратно сложенными на причинных местах ручками.
Разумеется, за полтысячелетия изготовления моаи новшества вводили. Скажем, в более позднее время стали добалять всякие скромные украшательства — типа прорисовать веревочки набедренной повязки. Или там тату рыбки на спине. Но дальше этого особо не шло.
Моаи из Анакены, хорошо видны набедренные повязки.
Резко бросающееся в глаза исключение — статуя с полноформатными ногами, стоящая на коленях. У этого мужика еще и борода имеется, в отличие от остальных гладколицых собратьев.
И обратите внимание на уши. Мочки длинные, чуть ли не до плеч растянутые. Конечно, такая укращающая модификация тела встечалась во многих культурах, вспомним того же Будду, да и просто посмотрим на улицах на мочки проходящих мимо молодых людей. У рапануйцев длинноухость была декоративным атрибутом только одной касты, правящей.
На большинстве полинезийских островов традицинное общество делилось на две группы- правящую «знать» и подчиненный «народ». Пасха в этом плане от других ничем не отличалась. Традиционно название правящей группы переводили как «длинноухие», а подчиненных «короткоухие». Сейчас более точный перевод звучит как «тонкие» и «дородные». Длинноухая знать запасала свою ману в гиганских моаи, а короткоухие крестьяне сажали батат и ловили рыбу на прокорм.
Кстати, о более практичном, чем запасание маны, использовании камней. Для защиты от высушивающего ветра и удержания дождевой воды сельскохозяйственные растения кое-где на острове сажали вот в таких каменных укрытиях (на фото реконструкция).
Чтобы моаи помогали маной своим потомкам, статуи из карьера перетаскивали к деревням и устанавливали так, чтобы те стояли лицом к деревне и эманировали на них ману.
В большинстве случаев получалось, что статуи стояли спиной к морю, так как их ставили между морем и деревней.
О способах перемещения здоровенных каменных истуканов голыми руками по неровной местности тоже долго спорили, местные вообще утверждали, что моаи по деревням расходились своим ходом, видимо на маноприводе, но тот же Хейрдал экспериментально показал, что группа рапануйцев посредством пары деревьев и каната протащит через весь остров хоть черта лысого и там его, черта, поставит вертикально на надлежащее место.
Собственно моаи, поднятый в результате эксперимента Хейердала.
Стоит в Анакене.
Статуям еще полагались пукао. Исходно считалось, что пукао — головные уборы, но потом все больше стали склоняться, что это волосы, потому как подобной формы прически носили полинезийские воины. Если большая часть статуй была изготовлена из туфа Rano Raraku, то шиньончики им делали в совсем другой части острова, на вулкане Puna Pau, источнике легкого красного туфа.
Пуна Пау
Невостребованные шиньоны валяются
Готовые шиньоны тащили к установленному моаи и водружали ему на голову. Шиньонов на острове существенно меньше, чем статуй. Толи сделать не успели, толи не всем положено было. Ну или много могучих людей было лысыми.
Вот это пукао тангарикских моаи, при реконструкции только одно пукао нахлобучили обратно на голову, остальные выложили в рядочек.
Помимо шиньона моаи были положены глаза. Их добавляли тоже уже после установки статуи. Делали из белого коралла и обсидиана.
Надлежащим местом для моаи же является церемониальная платформа аху. О них в следующем выпуске.
