Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Вся эта мастерская скульпторов-гигантоманов процветала примерно до начала XVI века, наращивая темпы производства и размеры изделий.
Но обитатели острова плодили не только каменных гигантов, они еще и сами плодились. И быстренько организовали себе экологическую катастрофу. Сейчас модно проповедовать на тему, что белые люди с их техногенной цивилизацией и стремлением все на свете прибрать к рукам, главные враги окружающего мира, а вот забившие на техническое развитие народы типа индейцев и полинизийцев всегда жили в полном слиянии с этой самой природой и никакого вреда ей нанести не могли и не хотели. Возможностей у них конечно было меньше, и это единственный непреложный факт. А остальное… Локальные армагедонны вполне себе устраивались испокон веку исключительно силами самих «детей природы» и рапануйцы тому пример. К началу XVI века население острова достигло 10-15 тысяч, что существенно превысило 2-3 тысячи, которые по рассчетам мог стабильно кормить остров в тех условиях. Вдобавок островитяне к этому моменту извели весь лес, покрывавший остров, под корень. Полностью. Они расчищали себе деляны под батат, они строили лодки, чтобы ловить рыбу, и они таскали статуи на волокушах из пальмовых стволов. Так или иначе, лес они извели. Когда первые европейцы посетили остров, он был голым. Только палеонтологические изыкания показали его дочеловеческую природу.
Так выглядит остров сейчас. Все растущие на нем деревья привезены и посажены европейцами.
Исчезновение леса резко ударило по населению. Рапануйские традиционные лодки не прочны и служат недолго. Новые было делать не из чего. Рыболовство, один из основных источников белка, резко сократилось, с берега много не наловишь. Лес, дававший съедобные растения, больше не существует. Остался немногочисленный батат и еще менее многочисленные куры. Начался голод. Реальный голод. Полинезийцы вообще по жизни развлекались каннибализмом, но это обычно был ритуальный каннибализм. Рапануйская «длинная свинья» добывалась утоления голода ради. Начались войны между кланами. Как обычно, с восстания угнетенных. «Короткоухим» надоело гнуть спину на «длинноухих». А дальше покатилось.
Война между кланами сопровождалась свержением моаи, ибо упавший и разбитый моаи не сможет помочь своим потомкам накопленной в нем маной. Последние моаи были повержены между 1722 и 1774 годами. В первый визит европейцев на остров они стоящие моаи видели и даже зарисовали, потом 50 лет островом никто не интересовался, и что там творилось неизвестно, но экспедиция 1774 нашла остров опустошенным.
Экспедиция Тура Хейердала и более поздние уже выкапывали низверженных, разбитых и забытых моаи из глубин культурных наслоений.
Жить становилось все хуже, мана предков нифига больше не помогала, и закономерно произошла смена религиозной парадигмы.
Воины острова продвинули во главу пантеона бога Маке-маке, сотворившего человека и отвечавшего за плодородие. У Маке-маке была голова птицы, с богами это бывает, и по этому поводу рапануцы организовали культ «птицечеловека».
В юго-западном углу острова, прямо над столицей (и единственным населенным пунктом) вызвышается вулкан Рано Кау.
На него можно подняться, любуясь по пути видами.
В кратере у него поросшее тростником тотора озеро.
А на краю кратера со стороны моря распологалась церемониальнаое поселение Оронго.
Сложенные из камня землянки, соединенные одна с другой.
Там жили жрецы и прочие важные люди, и проводились религиозные церемонии.
Раз в год, южнополушарной весной, когда морские птицы прилетали обзавестись потомством, проводился конкурс «Птицечеловек года». Видите остров на заглавной фотографии? Его зовут Мону-Нуи. Там гнездятся черные крачки. В день сорвнований толпа воинов на утлых тростниковых лодчонках, а то и просто на вязанках тростника по отмашке жреца устремлялась к этому острову. Первый, нашедший яйцо крачки становился завхозом распределителем благ своего клана на ближайший год. Поселялся в каменной землянке и завхозничал.
А его портреты выбивали на камнях. Статуи то повалили, но привычка долбить камень осталась.
В Оронго много изображений бога Маке-маке и птицечеловеков. К сожалению, к самой большой куче камней с лучшими изображениями близко не подпускают, а издалека плохо видно.
Рядом с городом есть более доступный камень.
Последний птицечеловек овладел яйцом черной крачки в 1867 году. После этому христианские миссионеры взяли души рапануйцев в свои тренированные руки, и островитяне в очередной раз перешли под крыло более сильного бога.
Порисовать камнем по камню островитяне вообще любили.
Недалеко от города есть место Ana Kai Tangata.
Это бухта
С гротом
Потолок грота расписан.
Разглядеть толком уже мало что можно, но бухта красивая.
Мест с петроглифами на острове много, но в основном они уже настолько затерты, что опознать в размытых штрихах что-то конкретное очень сложно.
На севере острова есть место Папа Вака, сборище петроглифов.
В большинстве случаев приходся верить подписям на слово. Вот эта лыжня — каноэ.
Здесь изображены черепаха и осьминог.
Ну хоть рыба-кит сомнений не вызывает.
Экспедиция Якоба Роггевена, причалив к берегу, увидела там не только моаи, но и живо интересующихся прибывшими островитян, деревни из тростниковых хижин, кишащие детьми и курами, и прочие признаки обитаемого острова.
Экспедиция, подошедшая к острову через полсотни лет, на увидела никого. Деревни были пустны, хижины развалены, собаки не лают. Ну ладно, собаки и раньше не лаяли, за отсутствием.
Люди, впрочем, через какое-то время внезапно возникли, как из под земли.
