Два года назад сделали мы попытку погулять на лыжах по Чукотскому морю и прилежащим к нему землям. Прогулка не задалась — отошли на 20 км по льду залива, просидели (точнее, пролежали) пять дней в глухой пурге, и сбежали обратно в краткий просвет перед следующим бесконечным приступом пурги.
Мы сбежали, а должок остался. И этой весной решено было повторить попытку. Собрали мы вещички, и натоптанной тропой полетели в Коцебу.
Итак, место действия Аляска, Берингов пролив, Полярный круг.
План с прошлого раза не изменился — прилететь в Коцебу, пересечь залив, дойти до горячих источников, а оттуда до Шишмарева.
И как и в прошлый раз, план не сработал стараниями окружающей действительности. Она, действительность, какая-то в заливе Коцебу до крайности недружелюбная к нашим поползновениям. Но в этот раз удалось хоть по этой действительности поперемещаться, а не только в ней полежать. Полежать, впрочем, тоже удалось.
Карта с местами куда мы собирались, и GPS трак того, что из этого вышло.
Но по порядку.
27 марта прилетели мы в Коцебу. И это мы еще в последний момент билеты на два дня перенесли, чтобы не сидеть в Коцебу во внезапно образовавшейся пурге. Погода в Коцебу прогнозируется как-то на редкость плохо.
Когда вылетали из Сиэтла, самолет пришлось обрабатывать от обледенения. В весеннем Сиэтле самолет обледенел! Это явно был знак, но мы не вняли.
Прилетели. Температура в районе -20С, ветер бодрящий, но идти можно. Не взирая на голобальное потепление, погода опять никак не желала вписываться в свои статистические для этого времени -5-15.
Сбегали в магазин, затарились бензином для примуса, перепаковали ракеты-санки, и прямо из аэропорта двинулись на лед залива.
Двинули в направлении мыса Эспенберг. Сначала видимость была нормальная, потом терпимая, потом нетерпимая. В смысле пропала. Какое-то время шли по азимуту. Берешь направление, шагов 50 проходишь, корректируешь направление, и по новой. Изматывающее занятие, и такое не быстрое. На 14-м километре пути мы озверели, да и вечер настал, вышли-то сильно после обеда. Поставили палатку, залегли.
Утром проснулись под вой пурги. А ведь ничего, включая свежий прогноз, не предвещало. Вам это ничего не напоминает? Вот и у меня глазик задергался от этого дня сурка. 28 марта пролежали в пурге. И 29 марта пролежали в пурге. А что? Пришел в Коцебу — лежи в пурге. Традиция.
30 марта к середине дня появились некие зачатки видимости. Собрались. Пошли по азимуту. Дуло, но идти было можно. Потом даже слегонца развиднелось. Сначала под ногами был ровный лед, прикрытый снегом. Потом пошли заструги, потом заломы, потом торосы, в конце концов образовавшие одно огромное поле торошения. Среди торосов то там то здесь чернела открытая вода. Также имели место поля воды поверх льда, некачественно присыпанные снегом. И все это безобразное великолепие простиралось перед нами насколько глаз хватало. О том, чтобы продолжать двигаться через залив по кратчайшей прямой речи уже не шло.
Повернули и пошли на юг, отходя к берегу, пока не выбрались на относительно прочный и ровный лед.
Пока лазили по застругам и торосам, у меня отвалилась шкура с одной лыжи, и начала отваливаться с другой. У Сереги одна шкура тоже начала отклеиваться. Надо сказать, что шкуры у нас были приклеены намертво. Еще на Шпицбергене мы убедились, что в путешествиях такого рода на обычную шкурную липучку, созданную, чтобы эту шкуру постоянно приклеивать и отклеивать, рассчитывать нельзя. Через несколько дней она просто перестает прилипать. А идти с таким грузом без шкур, особенно в подъемы вовсе нерально. Обычно народ, ходящим в лыжные многодневки, шкуры к лыжам прибивает намертво гвоздями (гвозди — это условное обозначение всяких шурупов, проволоки, и прочего холодного железа). Но Серега подумал и решил приклеить. Каким-то суперклеем, намертво. Ну они приклеились. И мы же ими пользовались неоднократно, и все было отлично. Но ходили мы всегда по ровному. Не в смысле плоскому, но непосредственно под лыжей никогда не образовывалось таких перпятствий, чтобы лыжа сильно изгибалась (это не АТ лыжи, а просто туринговые). А тут заструги, торосы. Лыжа гибкая, гнется, шкура тоже, ясное дело. А клей оказался жестким и просто сломался. И отвалился. Океан, конечно, плоский, но на любом обледенелом участке голая лыжа начинала скользить в произвольном направлении, что доставляло. Только гвозди, только хардкор!
Вообще, этот поход получился на редкость травматичным для оборудования. Все норовило сломаться и попортиться. Причем, если с лыжами это была недоотработанная технология, то некоторые вещи вели себя вредно ни с того, ни с сего.
Где-то в одно время со шкурами, у меня отклеился кусок бахилы с ботинка. Причем только одна дыра, все остальное осталось целым до конца путешествия. Хорошо, снег был мелкий, полный ботинок снега меня бы добил.
Вот, еще, злобное об оборудовании, и это уже в адрес компании, это оборудование производящей. У Сереги лыжные палки Komperdell. Они ему очень нравятся. Почти всем. И фирма такая серьезная. У палок есть темляки, и длину их ты регулируешь по потребности. Голые руки или тонкие перчатки — подтягиваешь, толстые рукавицы — растягиваешь. Ну вот у всех палок так, кроме Komperdell. Эти ребята видимо думают, чтоо человек всегда ходит в одной пара варежек/перчаток. И другим палки тоже не дает. Или вообще одноразово использует. Затянуть можно, а растянуть нельзя. Т.е. можно, но для этого нужен инженерный ум и набор инструментов. Надо все разобрать, понять как оно там устроено (а устроено нетривиально), поправить, потом собрать обратно. Серега час потратил, пока разобрался. А казалось бы! И это у нас был ремнабор с инструментами.
Ушли мы ближе к берегу на ровный лед, поставили палатку и заночевали. Лед, в который мы вкручивали ледобуры, оказался мокрым, пропитанным соленой водой, очень плотным и вязким. Ледобуры еле вкрутили, а когда поутру выкрутили, то они оказались забиты, мгновенно смерзшимся льдом.
31 марта была ясно и холодно. Уже с утра подул ветерок, который с каждым часом становился сильнее. Хорошо хоть дул в спину. Пошли на юг вдоль линии торошения, пытаясь найти проход и уйти таки через залив. Все наши петляние ни к чему не привели, залив был полностью заторошен и испещрен промоинами открытой воды, за исключением узкой линии вдоль берега.
Так и дошли до мыса Blossom, напротив которого и остановились. Цвететние тут такое своеобразное — голая скала с сыпящейся голой же землей и редкие сухие бодылинки торчат.
Стали ставить палатку. Ледобуры забиты льдом, и новый лед в них не лезет. Который, надо сказать, еще более мокрый. Хорошо у нас остался термос бульона. Вообще, у нас было два термоса с собой. В одном мы заваривали чай. Заваривать чай в котелке при таких температурах дело гиблое, он замрезнет быстрее, чем заварится, не говоря уж про выпить. А на ходовой день мы готовили себе два термоса, один с чаем, другой с бульоном. И устраивали два отдыха/перекуса. Но в этот день дуло изрядно, было холодно, так что нас еле хватило на один перекус. С чаем. А бульон остался. И очень пригодился! Оттаяли в нем ледобуры. Потом, уже в палатке ледобурный бульончик разогрели и заварили на нем рис. Рисовый супчик на четырех ледобурах, это вам не каша из топора, это гораздо нажористее.
К утру началась пурга. И продолжилась два дня. Как мы любим, как мы привыкли. Пока валялись в пурге, обнаружили, что чай и еда стали какими-то мерзкими на вкус. Я было взволновалась, но потом мы сообразили, что стоим на мокром соленом льду, и чахлый снежок, прикрывающий тот лед тоже весь соленый. А морская вода не самая приятная на вкус. Но вариантов не было. Вообще соленый мокрый лед это на редкость неприятно. Никакой гигроскопичности, снег влагу не всасывает, все отсыревает, и становится очень холодно. Через два дня пурги под ковриками у нас была уже просто лужа. Зато в не спальную часть палатки под пол надуло здоровенный сугроб, и лазать через него было отдельное удовольствие.
3 апреля пурга закончилась.
Пошли дальше. Холод и ветер, правда, никуда не делись. Поутру еле оттаяли ледобуры, чтобы было чем крепить палатку вечером. Пошли вдоль поля торошения мимо мыса Blossom. Увидели чистое ледяное поле, ведущее в залив, пошли проверять, нельзя ли по нему пройти. Через несколько километров уперлись опять в торосы и открытую воду. Пришлось возвращаться. Заночевали на очередной мокрой льдине. Очень холоная ночь была. Обычно к утру (после того как мы прогревали спальник собой насколько это было возможно) температура в самой теплой части спальнка было +16 — +18С. В этот раз в самом теплом месте было +6. Все отсырело в этих соленых лужах и нифига не грело толком.
Мы окончательно убедились, что через залив нам не пройти из-за ледовой обстановки и надо пересматривать маршрут. Пока же снялись и двинулись на берег. Торчать на льду более не имело смысла.
Лыжами по Чукотскому морю. Дубль второй. Часть выходящая
