d которой автор завтракает с гекконами, топчется по самой южной точке США, тестирует мед и макадамию, встречатся с птицей-символом штата, любуется черными пляжами, смотрит в кипящее жерло вулкана, делит вечернюю трапезу с американскими военными, сталкивается с дикими свиньями и засыпает под хоровое песние древесных лягушек.
Отоспались и пошли завтракать в ту же крошечную кафешку, что нашли вчера, из соображения, что от добра добра не ищут.
К вкусному кофе добавился вкусный завтрачный круассан. Снабженный правильной мясно-овощной начинкой. И манговое мороженое, а как же. Кофе и мороженое в этой кефешечке стало практически символом поездки. Помимо прекрасного кофе и мороженого кафе предоставляет развлечения в виде снующей вокруг дикой жизни. У них несколько столиков на улице, где мы всегда и сидели собственно, и там везде активно присутствуют гекконы. Прекрасные зеленые гекконы в неограниченном количестве. От совсем крох в спичку размером, до солидных упитанных особей с ладонь длиной. Это gold dust day gecko, родина его Мадагаскар, на Гавайи, как водится, завезли.
Вот у этого геккочика хвост уже определенно не первый.
На перилах для них стоит специальная столовая для гекконов, куда они приходят попить подслащеной водички и закусить муравьем — другим. Эти гекконы питаются насекомыми и нектаром, там что сладкая вода им дает сразу обе составляющие, насекомые на нее тоже тянутся.
Так что мы сидели, пили кофе, ели мороженое, любовались снующими гекконами и постепенно проникались мыслью, что отпуск начался. Мысль грела и мы оттаивали.
Но не все в городе предавались праздности теплого утра, не взирая на распологающую к тому дату, Рождество как-никак. Еще когда мы направлялись из отеля в сторону кофейни, небольшая толпа людей жизнерадостно плыла по заливу, первые ряды хорошим кролем, последние как получалось. К разгару же нашего сибаритства над кофе с мороженым они же уже бежали обратно. Утренний рождественский небольшой толи триатлон толи дуатлон (велосипедов мы не видели, но кто знает, что там происходило за кадром) имел место. Не зря Кона мировая столица айронмена.
А мы расслабленно насладились утром, погрузились в машину и поехали на самый-самый юг США. Да, самый юг США находится на самом юге Большого Острова.
Карта острова и синеньким наш маршрут на этот день:
Дорога, мило именуемая хайвеем, извилисто петляла по полям лавы мимо крохотных городочков, садов, бурно цветущих растений и посадок макадамии.
Макадамные сады:
перемежаются с огромными лавовыми полями:
В какой-то момент мы свернули с хайвея и поскакали по очень узкой, ухабистой, но все еще асфальтированной дорожке на самый-самый юг. Дорожка как бы двухполосная, но со встречными машина приходится разъезжаться, сползая колесиком на обочину. На юге дуло. Нет, не так. ДУЛО. Причем судя по форме немногочисленных деревьев ДУЕТ там всегда и всегда в одном направлении. Там же живет группа жизнерадостно крутящихся ветряков, больше на Большом острове ветряков я нигде не наблюдала. А вообще пейзаж там вполне сельской – зеленые трявяные холмы с небольшими группками деревьев, и пасущиеся на них мелкие стада коров и лошадей. Такой новозеландкий пейзаж, если б не торчаший местами развесистые опунции в человеческий рост.
На самом южном краю скалы вертикально обраваются в океан, и это такое место, предназначенное и даже немножко специально оборудованное для прыганья с обрыва в океан. Народ прыгает. Я как-то была еще в неправильной эмоциональной форме и воздержалась. Запишем в планы следующего визита. На него всяко еще набирается неосуществленного.
Чуть в стороне глубокая дыра в земле. В дыре плещется океан.
Если отойти немного восточнее, то обрыв выполаживает:
Вид назад
а чуть западнее народ уже не прыгает в воду, а ловит в ней рыбу:
А мы тем временем вырулили обратно на хайвей и двинули на север, но уже по восточной стороне острова. Целью нашей на ближайшие дни был Volcano National Park, и мы хотели заглянуть в него в тот же день хоть глазком. Но сначала мы зарулили на макадамную ферму. Орехи макадамия, самые жирные из съедобных орехов, и обладатели самой твердой скорлупы, а также заодно и самые дорогие орехи, род свой ведут из Австралии. Но сейчас их в силу их дороговизны, растят везде где могут, но в с илу их прихотливость могут мало где. О макадамных фермах в НЗ я уже писала, так вот Гавайи тоже могут и растят макадамию в большом количестве. И мы зарулила на одну из многочисленных ферм по дороге, попробовать орехов и прикупить пакетик-другой. Достоинство и проблема макадамии в том, что она очень жирна, а жиры прогоркают быстро и портят вкус ореха драматически. Т.е свежая макадамия вкусна, а вот полежавшая уже приобретает неприятный привкус. А поскольку она дорога, но в супермаркетах на материке шанс купить слегонца прогокшую макадамию высок. Та же беда с кедровыми орехами. А тут свеженькая макадамия, прямо с дерева. На ферме веселая разбитная хозяйка поила кофе и давала пробовать макадамные орехи в бесконечных несладких и сладких вариациях, а также разнообразый мед. Меда всяческого на острове тоже хватает, цветет там многое и круглый год, так что пчелам есть где развернуться на воле, а зимовать им не зачем, ибо зимы в понимании пчел там нет. Мед, кстати, был весьма интересен и вариативен. Так что мы напробовались, затарились парой баночек забавных медов, парой пакетиков орехов с солью и специями, познакомились с хозайскими попугаями (хозяйки усыновляют брошенных крупных попугаев) и похали дальше.
По всему острову растут огромные Дурманные деревья (Angels Trumpet, Brugmansia ×candida), до 4.5 метров высотой с огромными желтыми или белыми цветами. Их завезли на Гавайи европецы, они прижились и растут теперь повсеместно. Деревья очень милые, помимо безусловных декоративных свойств они еще и ядовиты всеми своими частями. Накачаны атропином и скапаломином под завязочку. Качественные галлюциногены. Для этих целей их любили пользовать южноамериканские индейцы (деревья родом отттуда), помимо прочего считалось, что дерево может рассказать, как лечить болезнь, но и в традиционной медицине они применяются и по сей день.
В своем продвижении на север хотели заглянуть на пляж черного песка, но свернули чуть-чуть раньше. Это оказалась дорожка на гольфовое поле. За полем, впрочем, была явно не гольфовая парковочка и тропинка в сторону океана. Мы не преминули ей воспользоваться и вышли к прекрасному лавовому берегу. Полюбовались на бьющий в скалы океан и двинули обратно.
белые кораллы на черной лаве
А вот проезжая обратно вдоль гольфового поля мы увидели гусе не-не. Но о них я пожалуй расскажу отдельно, все таки эндемичный вид, символ штата.
Наобщавшись с не-не, таки заехали на пляж черного песка. Пляж оказался крохотным и очень многолюдным, что как-то не вдохновляло. Так что мы «пришли, понюхали и ушли».
Кстати о символах штата. Не все растения на Гавайиях, как это порой может показаться — эммигранты. Вот гибискусы (желтый и красный) вполне себе местные растения. Их, конечно много сажают возле домов, но в лесу они точно такие же — здоровенные кустищи с огромными цветами. Цветок штата, между прочим.
Но долой дикриминацию, эммигранта тоже покажу. Морской виноград (Sea grape, Coccoloba uvifera), небольшое вечнозеленое дерево из гречишных. Нативно оно для тропиков и суботропиков Северной и Центральной Америк. Устойчиво к засолению, поэтому часто растет как сопутствующий вид в мангровых зарослях. Ну и просто на всяких маленьких морских островах. В диком виде я ее видела, когда плавала на каяках по Флориде. Люди ее культивирую, как декоративное растение на пляжех, и для укрепления береговой линии и пляжей. Ягоды у нее съедобные, кстати. Хотела попробовать, но виноград оказался совсем зелен.
После ботанического отступления порулили в Парк вулканов.
Тут следует сказать пару слов о климате Большого строва. Остров хотя и невелик, но климат его достовляет своим разнообразием.
Невеликий стров торчит посреди большого пустого океана в тропиках (22 градуса широты), но как прождение вулкана имеет посреди себя две горы за 4 тыщи метров высотой. Что дает нам широкую температурную развертку по вертикали. Но еще на остров дует. На острове два крупных города, по островным меркам крупных, вообще они маленькие, конечно. Кона на западной стороне и Хило на восточной. И вот в Коне и окрестностях осадков выпадет 70-150 см в год, а вот в Хило, до которого машиной от Коны всего два часа – 600 см в год, а это между прочим больше, чем в хваленом Ванкувере, любовно называемом местными жителями Рейнкувером. Дождь в Хило идет, по моему, всегда. Правда он там теплый, в отличии от Ванкувера. А все потому, что дует на остров теплым влажным океанским ветром преимущественно с востока, и все пришедшие тучи упираются в бока Mauna Loa и Mauna Kea, дальше пройти не могу и выливаются на несчастное восточное побережье.
Поэтому любители снорклинга, дайвинга и курортной жизни (а почти все хорошие пляжи на западном побрежье) считают Большой Остров солнечным местом, а искатели вулканических и водопадных красот оказываются в мире бесконечного дождя.
Так что, когда мы заехали в горы и первалили на сторону Хило, гревшее нас до этого солнце сразу сменилось мелким, но непрекращающимся дождем, который не расставался с нами все пять дней, проведенных на восточной стороне.
Под дождиком мы и приехали в Вулкано Парк. Был уже вечер, темнело, гулять было уже поздно, но было в самый раз заглянуть в картер Kilauea, единственного на данный момент вулкана Большого острова, живенько эту самую лаву продуцирующего. Посмотреть в кратер в данный момент можно только с площадки около Jaggar Museum, все остальные подъезды и подходы закрыты из-за всяческих опасностей (лава как таковая, осыпающиеся склоны, не сильно полезные для здоровья испарения и прочие радости, традиционно обеспечиваемые вулканами). Лава имела место быть! Красная, горячая, жизнерадостно побулькивающая и поплескивающая. Хорошей видимости правда мешал дождь и сопутствующий ему туман. Но радовал уже сам факт.
Наблюдения за стихией способствуют развитию аппетита, да и время уже было позднее. И мы пошли к воякам.
У многих посещавших Волкано парк я встречала жалобы на то, что ни поесть там или в доступных окрестностях, ни кофейку выпить за разумные деньги невозможно. Т.е в самом парке вообще нельзя, а в находящейся неподалеку Volcano Village стоит это все несколько негуманно.
Так вот это не правда, т.е конечно это правда, но есть один маленький трюк. В разрешении питательных проблем нам поможет доблестная американская армия.
На высококорье Большого острова американская армия тренирует своих бойцов для работы в условиях пресловутого высокогорья. А на территории парка, где-то примерно между визитерским центром и Джаггер обсерваторией у них маленький военный городок, где квартируются вояки и их семьи. Там жилые домики, рекреационная зона, маленький магазинчик всего самого необходимого (алкоголь, минимальная еда, бытовые прибамбасы, сувениры) и столовая. Вот магазинчик и столовая открыты не только для военных, но и для всех желающих. Столовая работает не непрерывно, а по часам завтрака, ланча, обеда. Но часы длинные и разумные. Типа ужин с 5 до 8-30. Салат, гарниры, суп, питье и десерты баром, основное блюдо заказываешь. Около 15 баксов с человека выходит. Не высокая кухня, но вкусно. Мы пока Volcano Park обследовали, там и кормились.
После ужина пришло время для поиска ночлега. Первой идеей было пошуровать в Volcano village, как самому близкому к парку центру цивилизиции. Однако 25 декабря там было не просто глухо, а как-то безнадежно глухо. Зато познакомились с некоторыми местными дикими млекопитающими. Точнее одичавшими. До появления людей на Большом острове жили только два представителя этого класса – тюлень-монах и летучая мышь. С появлением людей тюлени исчезли, но появилось несколько новых видов. Одного внедрили в дикую жизнь намеренно, а остальные просто сбежали из-под опеки человека и начали новую самостоятельную жизнь. Благо жратвы здесь полно, а с хищниками напряг. Так вот полинизийцы привезли на остров свиней, они везде их с собой привозили, если по дороге не съедали. Свиньи у них так же традиционно посбегали, одичали и стали жить свой дикой свинской жизнь в джунглях. Такой вот кабанчик резко вырвался на дорогу прямо перед носом нашей машины, пересек ее, всячески нас игнорируя, и исчез в джунглях.
Решив, что это чересчур, мы двинули искать счатья с ночлегом в Хило, опираясь исключительно на познания Даниэля о внешнем мире (Даниэль – навигатор со сложной внутренней жизнью). Сначала это жЫвотное, видимо обозленное небходимостью непрерывно произносить непроизносимые гавайские названия, завел нас в редкие жопеня, где люди то просто не живут, не то что гостинницы строят. Но потом смилостивился и привел к маленькой гостинничке на окраине города, стоящей в большом саду.
Весь сад, каждое дерево вокруг звенело от песен древесных лягушек.
Coqui, так зовут этих громкоголосых крох, родом из Пуэрто Рико. Гавайи заселили самостоятельно, контрабандно эмигрировав на каких-то растениях. Народ на них жалуется, чуть ли не всегавайским бедствием объявили, мол орут громко, людям спать не дают. Большие резорты их на свой территории изводят. Но мне они очень понравились, и спится под их свистение очень сладко.
В отельчике нам выдали последнюю свободную комнату, которой оказалась половинка домика в саду за крайне умеренные для Гавайев деньги. Посмотрев на непрерывно льющийся с неба дождь, мы решили отложить идею кэмпования и провести четыре заложенные на исследование окрестностей Хило дня в отльчике с музыкальными лягушками.
